Программа - Страница 54


К оглавлению

54

Слева от дороги началась полоса болотистых зарослей камыша. Кобб заметил высунувшегося наполовину из мутно-бурой жижи крокодила, спозаранку лениво наблюдающего за проносящимися мимо машинами. Было только четверть седьмого утра. Под влиянием фантомного рефлекса, пришедшего из области живота, Кобб испытал краткую тоску по завтраку. Призрак голода как пришел, так и ушел, и Кобб, не отрывая глаз от мчащихся навстречу миль шоссе, погрузился в размышления.

Что он узнал? С одной стороны он чувствует себя совершенно таким, как и раньше. Конечно у него появились новые возможности, предоставляемые электроникой. Но при этом пять пальцев на правой его руке по-прежнему равнялись пяти пальцам на левой. Тот человек, который был некогда Коббом , оставался тем же Коббом и после того, как его разум был переселен в ледяной чип Мистера Морозиса.

Мозг Кобба Андерсона был препарирован и умер, но его программа, являющая собой разум, сохранилась. Понятие «Я», в конце концов, не более чем еще одно понятие, одна из переменных в его программе. Кобб ощущал в себе себя точно так же, как это бывало всегда. И так же, как и всегда, Кобб желал продолжить существование внутри своего «железа», своей физической основы.

Скорее всего бопперы сохранили копию записи его мозга на Луне и возможно, что закачать в другую физическую основу копию этой копии не составит труда. Вместе с тем сиюминутное существование данного Кобба Андерсона полностью зависело от того, будет ли получать Мистер Морозис вдоволь электричества и останутся ли его чипы исправными. Они двое были нерасторжимы как сиамские близнецы. Он и машина, которая желала познать Бога.

– Послушай, – наконец прервал молчание Кобб. – По-моему, было бы глупо пускаться в погоню за «малышами-шутниками» не перекрасив сначала грузовик. Даже если не принимать во внимание копов, которые в любой момент могут нас прищучить, стоит подумать о Берду, который заметит нас за пару кварталов. Предлагаю свернуть с шоссе и разыскать местечко, где можно будет не привлекая лишнего внимания перекрасить фургон. Черт возьми, этот огромный рожок мороженного у нас на макушке можно засечь даже с самолета.

– Я согласен, поступайте как знаете, – покорно отозвался Мистер Морозис. – Доверяю решение этого вопроса вашему более богатому опыту в криминальной сфере человеческого общения.

На следующем же перекрестке Кобб свернул на дорогу, ведущую на север. Вокруг, среди множества змеящихся ручейков, зеленела разнообразная растительность. Между пальмами и магнолиями время от времени попадались приземистые сосенки и корявые дубки. Промежутки между сражающимися за свое существование деревьями заполняли кусты ежевики и жимолости. Бесконтрольно укоренившийся кое-где виноград методично душил своих соседей.

Было всего восемь тридцать утра, а над дорогой уже дрожал маревом горячий воздух. Частые овраги были наполнены водяными миражами. Кобб опустил окно и подставил встречному ветру лицо. Гидрогенный движок грузовичка урчал мощно и успокоительно, хорошо укатанная дорога исправно убегала под колеса.

Дикие неухоженный кучки растительности сменились сельскохозяйственными угодьями, просторными пастбищами с группками скота. Коровы, утопая по колено в траве, сонно пережевывали цветы. Тут же по полям бродили и, шумно хлопая крыльями, перелетали с места на место белые цапли, поднимая в воздух тучи насекомых, от которых вяло отмахивались волоокие коровы. Издалека цапли были похожи на маленьких безруких старичков.

Через несколько минут после очередного поворота дороги по обочинам замелькали амбары. Место, состоящее из десятка домов, магазинчика, элеватора, заправочной станции и каланчи, называлось Парселл. Кобб свернул к уютно укрытой в тенистой сени деревьев заправке, под облезлой вывеской которой красовалась намалеванное от руки объявление: «Починка машин и замена шин».

Рядом с колонками на асфальте лежал трехногий пес. При появлении белого фургона животное с трудом поднялось и несколько раз глухо гуф-гуфкнув, ухромало восвояси. Четвертая нога псины заканчивалась культей, замотанным в окровавленные бинты обрубком.

Кобб открыл дверцу машины и выбрался наружу. Из дверей гаража появился позевывающий человек, облаченный в заляпанный маслом белый комбинезон. У человека были песочного цвета волосы, розовые горящие на солнце оттопыренные уши и толстые губы.

– Грузовичок «Мистера Морозиса», так-так, – изрек механик и без лишних слов вставил носик шланга в гидрогенный бак. В баке фургона находился свернутый в неплотный рулон металл, который мог абсорбировать несколько сот литров газа.

– Мороженного дашь?

– Я пустой, – отозвался Кобб. – К тому же я этим делом не занимаюсь. Я купил грузовик у одного разорившегося мороженщика.

Механик выслушал сказанное молча, внимательно оглядывая тощую фигурку Кобба и всматриваясь в его крысиное лицо.

– Значит купил?

– Купил, – твердо ответил Кобб. – В Кокосах. Парень прикрыл свой бизнес к чертям. Сам-то я торгую мясом и такой грузовичок мне будет в самый раз.

Механик хлопнул ладонью по баку, вытащил заправочный пистолет и закрутил крышку бака. Он был загорелым, с сеткой хитрых белых морщинок вокруг глаз. Снова повернувшись к Коббу, он пристально посмотрел на него, лукаво улыбаясь.

– По мне, на мясника ты не очень похож. Больше всего ты напоминаешь мне прохвоста, который упер где-то грузовик.

Словно подводя итог своему наблюдению, механик улыбнулся шире, показав редкие зубы.

54